Том 9. Новь. Повести и рассказы 1874-1877 - Страница 204

204

Викент<ий> Синец<кий> (Вердеревский). — Для биографии отца Марианны Тургенев, очевидно, использовал подлинные факты из жизни поэта 1820-1830-х годов Василия Евграфовича Вердеревского, который в 1850-х годах по делу о растрате в Нижнем Новгороде казенной соли был подвергнут лишению прав состояния и сослан в Сибирь (см.: Рус Вестн, 1871, № 10, с. 613; ср. окончательный текст романа, с. 166).

…рот как у Языкова (М. А.) и зубы мелкие, белые. — Языков Михаил Александрович (1811–1885) — член кружка Белинского, приятель Тургенева. А. А. Фет в своих воспоминаниях рисует портрет М. А. Языкова: «…когда на своих хромающих и от природы кривых ножках он с улыбкою входил в комнату, каждый, протягивая ему руку, был уверен, что услышит какую-либо нелепость» (Фет, ч. I, с. 133; ср. с портретом Паклииа в «Формулярном списке», с. 401 и в окончательном тексте романа, с. 137).

Гораздо шире — дельнее Пигасова. — Пигасов — персонаж романа Тургенева «Рудин». В «Плане» к роману охарактеризован Тургеневым как «желч<ный>» (см. Т, ПСС и П, Сочинения, т. VI, с. 464).

Взять несколько от наружности Скачкова. — А. Скачков — приятель Тургенева по Берлинскому университету. Некоторое представление о наружности Скачкова дает шутливое письмо Тургенева к М. А. Бакунину и А. П. Ефремову от 3, 8 (15, 20) сентября 1840 г., в котором Тургенев сообщает друзьям, что одну из своих уток — «маленькую, вертлявую, охотницу помахивать хвостиком» он назвал Скачковым.

Поклонник Добролюбова. (Взять несколько от Писарева.) — Нежданов, как представитель радикальной студенческой молодежи 1860-х годов, должен был испытать несомненное воздействие революционно-демократических идей Н. А. Добролюбова (1836–1861) и Д. И. Писарева (1840–1868).

Возможно, что в образе Нежданова отразились некоторые черты Писарева, в частности, сочетание в нем «нигилизма» с благовоспитанностью и аристократическими манерами. В воспоминаниях Н. А. Островской приведен следующий рассказ о первой встрече Тургенева с критиком на квартире у В. П. Боткина в 1867 г.: «Когда Писарев пришел навестить меня, он меня удивил своею внешностью. Он произвел на меня впечатление юноши из чисто дворянской семьи: нежного, холеного, руки прекрасные, белые, пальчики тонкие, длинные, манеры деликатные» (Т сб (Пиксанов), с. 94–95). О поведении Писарева и Боткина во время возникшего между ними спора Тургенев, по свидетельству Островской, заметил: «Таким образом оказалось, что поклонник всего прекрасного, изящного и утонченного — оказался совершенно грубым, задирой, а предполагаемый „нигилист“, „циник“, и т. д. — истым джентльменом» (там же, с. 95).

«От Писарева» у Нежданова также — его постоянные нападки на «эстетику», отрицание которой было характерно для критика и его последователей. Одно из проявлений трагической раздвоенности Нежданова заключалось в том, что, отрицая «эстетику» как бесполезную и вредную для «дела» вещь, Нежданов, поэт в душе, постоянно находил эту «эстетику» в себе и стыдился ее, как позорной слабости. О взаимоотношениях Тургенева и Писарева см. в «Воспоминаниях о Белинском» Тургенева (наст. изд., т. 11), в его письмах, в статьях: Ефимова Е. М. Творчество И. С. Тургенева в оценке Д. И. Писарева. — Орловский альманах, кн. 4. Орел, 1952, с. 137–151; Четунова Н. Добролюбов и Писарев — критики Тургенева. — В кн.: Четунова Н. В спорах о прекрасном. М., 1960, с. 62–101.

…почерк крупный, неуклюж<ий> — à la Orloff. — Орлов Николай Алексеевич, князь (1827–1885) — русский посол в Париже, знакомый Тургенева. О нем см.: Феоктистов Е. М. За кулисами политики и литературы. Л., 1929, с. 47–59, 73.

Совершенно удобная и готовая почва для Нечаевых и К°. — Нечаев Сергей Геннадьевич (1847–1882) — русский революционер-заговорщик, организатор «Народной расправы», членам которой предписывалось слепое повиновение руководству. Для осуществления политических целей Нечаев считал возможными любые средства. «Нечаевщина» как тактика заговорщичества, терроризма и авантюризма была осуждена К. Марксом и Ф. Энгельсом. Политический процесс нечаевцев — «Дело о заговоре, составленном с целью ниспровержения существующего порядка управления в России», — происходил в Петербурге с 1 июля по 27 августа 1871 г. (см.: Правительственный вестник, 1871, № 155–206). Об отражении в романе «Новь» некоторых сторон нечаевского движения см.: Николаева Л. А. Проблема «злободневности» в русском политическом романе 70-х годов (Тургенев и Достоевский). — В кн.: Проблемы реализма русской литературы XIX века. М., Л., 1961, с. 378–409; об эволюции образа Маркелова, претерпевшего большие изменения по сравнению с первоначальным замыслом, см. с. 495, 501.

Наружность вроде Зубовой. — См. примеч. к с. 399.

…в небольшой петербургской квартерке, холодной, как у Мещерской… — Возможно, речь идет о княжне Софии Ивановне Мещерской (умерла в 1880 г.), с которой Тургенева связывали дружеские отношения. С. И. Мещерская принимала в 1852 г. участие в хлопотах об освобождении Тургенева из ссылки. О ней см. Измайлов Н. В. Тургенев и С. И. Мещерская. — Т сб, вып. 2, с. 226–248.

Наружность вроде Луизы — только более женственная. — Речь идет о Луизе Виардо (Viardot), в замужестве Эритт де ля Тур (1841–1918), старшей дочери Полины и Луи Виардо. Очевидно, при создании образа Марианны в «Нови» Тургенева привлекли не только внешность Луизы, но и некоторые черты ее тяжелого, неуживчивого, но в то же время гордого и независимого характера. Покинув мужа и отказавшись от всякой материальной поддержки с его стороны, Л. Эритт хотела сделать артистическую карьеру певицы, которая, однако, ей не удалась. В глазах Тургенева она была «нигилисткой». «Эта несчастная и сумасбродная женщина много причинила горя всему своему семейству — и кончит тем, что себя погубит», — писал о ней Тургенев А. А. Фету 23 января (4 февраля) 1870 г. Изложив в кратких чертах ее биографию, Тургенев добавил: «Вот правдивая история этой несчастной женщины, которая хоть и не русского происхождения — однако нигилистка vom reinsten Wasser (чистейшей воды)».

204